В тюрьму на 8,5 лет незаконно посадили ветеринара
в защитуШПАКА Александра Николаевича,обвиняемого в совершении двух преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30, пунктом «г» части 3 статьи 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и одного преступления, предусмотренного частью 1 статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации.на приговор Выборгского районного суда города Санкт-Петербургаот 01 марта 2012 года.КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБАДанная кассационная жалоба является дополнительной, поскольку 11 марта 2012 года мною по почте из г. Москвы в Выборгский районный суд Санкт-Петербургав указанный в ч. 1 ст. 356 УПК РФ десятидневный срок направлена первоначальная кассационная жалоба, которая необоснованно была возвращена судом в Московскую коллегию адвокатов «На Малой Дмитровке» для составления «кассационной жалобы в окончательном виде» с непредусмотренной уголовно-процессуальным законом мотивировкой и незаконным установлением десятидневного срока для подготовки и подачи жалобы с момента получения жалобы без ссылки о законности такого судебного решения на статью УПК РФ, позволявшей бы суду ограничить подготовку и подачу кассационной жалобы десятью днями. Возвращенная судом кассационная жалоба с постановлением суда от 19 марта 2012 года поступили по почте в Коллегию 27 марта 2012 года. Данное решение суда не совместимо с принципом свободы обжалования судебного решения согласно требований уголовно-процессуального закона, которым предполагаетсявозможность обжаловать приговор в объеме, необходимом и достаточном для защиты адвокатом законных интересов представляемых им лиц. В этой связи суд не вправе чинить не предусмотренные УПК РФ препятствия по принятию к рассмотрению кассационных жалоб и устанавливать десятидневный срок для подготовки и подаче в суд дополнительных кассационных жалоб. В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 359 УПК РФ, лицо, подавшее жалобу или представление, до начала судебного заседания вправе изменить их либо дополнить новыми доводами, то есть подать в суд дополнительные кассационные жалобы, в том числе в день их рассмотрения судом второй инстанции. Согласно ч. 1 ст. 355 УПК РФ кассационная жалоба приносится через суд, постановивший приговоров, В данном случае приговор в отношении Шпака А. Н. вынесен 01 марта 2012 года Выборгским районным судом Санкт-Петербурга и кассационная жалоба подана 11 марта 2012 года, то есть в течение десяти суток со дня провозглашения приговора. Согласно ч. 2 ст. 128 УПК РФ срок, исчисляемый сутками, истекает в 24 часа последних суток. Если окончание срока приходится на нерабочий день, то последним днем срока считается первый следующий за ним рабочий день. В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 129 УПК РФ срок не считается пропущенным, если жалоба до истечения срока сданы на почту. В ч. 1 ст. 375 УПК РФ указано, что кассационные жалоба и представление должны содержать шесть обязательных условий: наименование суда кассационной инстанции, в который подаются жалоба или представление; данные о лице, подавшем их; указание на приговор или иное решение, которое обжалуется, наименование суда, его постановившего; доводы лица, подавшего жалобу или представление, с указанием оснований, предусмотренных ст. 379 УПК РФ; перечень прилагаемых к жалобе или представлению материалов; подпись лица, подавшего жалобу или представление. Таким образом, мною была подготовлена и подана в суд кассационная жалоба в отношении Шпака А. Н. без нарушений указанных в ст. 375 УПК РФ требований. В связи с чем считаю, что вынесенное 19 марта 2012 года постановление Выборгского районного суда Санкт-Петербурга о возвращении кассационной жалобы от 16 марта 2012 годадля составления кассационной жалобы в окончательном видеявляется не предусмотренным в УПК РФ судебным решением. В результате было нарушено конституционное право Шпака А. Н. на оказание ему квалифицированной юридической помощи. Соответствующая жалоба на создание не предусмотренных УПК РФ препятствий для осуществления квалифицированной юридической помощи Шпаку А. Н. направлена мною председателю Санкт-Петербургского городского суда. В ч. 4 ст. 359 УПК РФ указано: "Лицо, подавшее жалобу или представление, до начала судебного заседания вправе изменить их или дополнить новыми доводами...".В тех случаях, когда дополнительных жалобы подаются непосредственно в суде кассационной инстанции до начала судебного заседания, суд не может рассмотреть дело, не предоставив возможности заинтересованным лицам ознакомиться с содержанием дополнительных жалоб, затрагивающих их интересы. В связи с чем данная жалоба является дополнительной, поскольку первоначальная кассационная жалоба была направлена в установленный десятидневный срок 11 марта 2012 года почтой из г. Москвы в Выборгский районный суд г. Санкт-Петербурга. Мною заключено соглашение по оказанию юридической помощи в стадии кассационного обжалования в судебной коллегии по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда Шпаку Александру Николаевичу, который приговором Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 01 марта 2012 года признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ; ст. ст. 30 ч. 3 ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ и по ст. 228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ № 87 – ФЗ от 19.05.2010 года), и назначено ему наказание: по ст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ (по преступлению от 28.07.2010 года) в виде лишения свободы сроком восемь лет со штрафом в размере 30. 000 рублей с лишением права заниматься ветеринарной деятельностью сроком на 8 лет; по ст. ст. 30 ч. 3 ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ и по ст. 228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ № 87 – ФЗ от 19.05.2010 года) (по преступлению от 13.10.2010 года) в виде лишения свободы сроком восемь лет со штрафом в размере 30. 000 рублей с лишением права заниматься ветеринарной деятельностью сроком на 8 лет; по ст. 228 ч. 1 УК РФ в виде лишения свободы на один год шесть месяцев. В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы, суд окончательно определил Шпаку А. Н. наказание в виде лишения свободы сроком на восемь лет шесть месяцев с отбыванием с исправительной колонии строго режима, со штрафом в размере 40 000 рублей в доход государства, с лишением права заниматься ветеринарной деятельностью сроком на десять лет. Считаю приговор суда в отношении Шпака А. Н. незаконным, необоснованными подлежащий изменению по причине: - несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленных судом первой инстанции; - нарушение судом уголовно-процессуального закона. НЕСООТВЕТСТВИЕ ВЫВОДОВ СУДА, ИЗЛОЖЕННЫХ В ПРИГОВОРЕ, ФАКТИЧЕСКИМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ ДЕЛА, УСТАНОВЛЕННЫХ СУДОМ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИПолагаю, что приговор суда в отношении Шпака А. Н. должен быть признан судебной коллегией по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, поскольку: - выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном разбирательстве; - суд не учел фактические обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.Согласно приговора Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 01 марта 2012 года осужденный Шпак Александр Николаевич, 26 июня 1984 года рождения, аспирант Санкт- Петербургской государственной академии ветеринарной медицины, проживавший в г. Санкт-Петербурге по ул. Поэтический бульвар, д. 11, корп. 2, кв. 7, обвиняется в совершении трех преступлений: двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228 – 1 УК РФ - покушение на незаконный сбыт психотропных веществ, в особо крупном размере и преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ – незаконное хранение психотропных веществ без цели сбыта в крупном размере. Шпак А. Н. 28 июля 2010 года около 12 часов в Приморском районе Санкт-Петербурга сбыл участвовавшему в проведении оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» Махонину Д. А. психотропное вещество – кетамин, содержащееся в трех флаконах общей массой 7,5 граммов, содержащийся в жидкости объемом 75,0 мл, что является особо крупным размером, за 8.400 рублей. Он же 13 октября 2010 года около 18 часов в Выборгском районе Санкт-Петербурга сбыл участвовавшему в проведении оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» Махонину Д. А. психотропное вещество – кетамин, содержащееся в трех флаконах общей массой 7,5 граммов, содержащийся в жидкости объемом 75,0 мл, что является особо крупным размером, за 8.400 рублей. Шпак А. Н.13 октября 2010 года незаконно умышленно хранил без цели сбыта психотропное вещество – кетамин, массой 2,5 грамма, что является крупным размером. Названное количество психотропного вещества было изъято при задержании Шпака в ходе проведенного досмотра автомашины. Осужденный Шпак А. Н. свою вину признал полностью только в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, то есть незаконном хранении психотропных веществ без цели сбыта в крупном размере психотропного вещества – кетамина, массой 2,5 грамма. Что касается двух указанных в приговоре преступлений - покушения на сбыт психотропного вещества в особо крупном размере, то Шпак А. Н. не оспаривал обстоятельства продажи психотропного вещества – кетамина свидетелю – оперуполномоченному УФСКНРоссии по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Махонину Д. А. 28 июля и 13 октября 2010 года. Однако, как он пояснил суду, сделал это по причине того, что Махонин представился ветеринарным врачом из Перми и у него не было сомнений, что этот человек не ветеринарный врач, и попросил продать кетамин ему как ветеринарному врачу в целях лечения животных, то есть для применения в качестве обезболивающего средства перед хирургическими операциями на домашних животных. Поэтому Шпак А. Н. считает, что в отношении него сотрудниками наркоконтроля совершены запрещенные законом провокационные действия. Он также сообщил суду, что лично использовал кетамин в качестве обезболивающего лекарственного средства перед проведением операций животным. В подтверждении показаний Шпака в суде по ходатайству защиты были допрошены в качестве свидетелей: Большакова Е. В., Тимофеева В. Ю., Войтович Э. Н., которые подтвердили в судебном заседании, что имеют домашних животных – кошек и собак, которым ветеринарный врач Шпак делал хирургические операции с использованием перед операциями в качестве обезболивающего ветеринарного препарата – кетамин. Также были допрошены в судебном заседании свидетели Евдокимов М. С., Малкес Р. А., Муретов Ю. Б., которые были участниками зоологических туристических слетов, которые дали показания, что знали Шпака А. Н. и Махонина Д. А. как ветеринарных врачей, поскольку они так представлялись.Считаю, что суд незаконно и необоснованно признал виновным ветеринарного врача Шпака А. Н. в совершении в совершении им двух преступлений, предусмотренных ст. ст. 30 ч. 3 ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ и по ст. 228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ № 87 – ФЗ от 19.05.2010 года) – покушение на незаконный сбыт психотропных веществ в особо крупном размере. Относительно данного обвинения можно однозначно сказать, что налицо попытка суда компенсировать отсутствие доказательств предположительными умозаключениями и догадками, стремление суда создать иллюзию мотивированности виновности Шпака А. Н. в том, что он 28 июля и 13 октября 2010 года в г. Санкт-Петербурге совершил два преступления, предусмотренные ст. ст. 30 ч. 3 ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ и по ст. 228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ № 87 – ФЗ от 19.05.2010 года). В этой связи судом при вынесении приговора Шпаку А. Н. нарушен предусмотренный ст. 17 УПК Российской Федерации принцип оценки доказательств, который не только исходить из оценки собранных и исследованных в ходе судебного следствия доказательств из внутреннего убеждения и совестисудьи, но и обязывает судью основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствоваться законом, что должно исключать принятие произвольных, необоснованных судебных решений.По данному делу суд односторонне, в пользу стороны обвинения, решил вопрос об относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств виновности подсудимого ветеринара Шпака А. Н. В частности, это проявилось в том, что суд не оценил в соответствии со ст. 17 УПК РФ показания заинтересованных в привлечении к уголовной ответственности после проведенных сотрудниками УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области провокационных действий в отношении Шпака под видом оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». Суд не принял во внимание тот факт, что сотрудники УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Махонинн Д. А. и Прислегин В. В. дали в качестве свидетелей в судебном заседании неподтвержденные другими доказательствами показания, что якобы Шпак А. Н. входил в состав преступной группы, занимающийся распространением психотропного вещества – кетамина, в связи, с чем руководством УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области было принято решение о проведении оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». В частности, свидетель Махонин Д. А. сообщил суд, что работал оперуполномоченным УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и его отделом была получена информация, что Шпак, работая ветеринарным врачом кинологической службы ИК-1 ГУФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области,входил в состав преступной группы, занимающийся распространением психотропного вещества – кетамина, в связи с чем было принято решение о проведении оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». Свидетель Прислегин В. В. – сотрудник УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, также сообщил суду, что в их подразделении имелась оперативная информация, что мужчина, известный как «Александр Шпак», работающий ветеринаром в кинологическом отделении следственного изолятора № 1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, в составе преступной группы на территории города осуществляет незаконное хранение с целью сбыта психотропного вещества «кетамин» в особо крупном размере, по предварительной договоренности по телефону. Тем самым, суд проигнорировал решение Европейского суда «Дело «Ваньян против Российской Федерации» (вступило в силу на территории России 15 марта 2006 года), что простое заявление сотрудников милиции в суде о том, что они располагали информацией о причастности заявителя к распространению наркотиков, которое не было проверено судом, не может приниматься во внимание. Требование справедливого судебного разбирательства по уголовным делам, содержащиеся в статье 6 Конвенции«О защите прав человека и основных свобод» от 14 ноября 1950 года (в редакции от 01 сентября 1998 года), ратифицированной Федеральным Законом РФ № 54-ФЗ от 30 марта 1998 года, ведут к тому, что публичные интересы в сфере борьбы с оборотом наркотических средств и психотропных веществ не могут служить основанием для использования доказательств, полученных в результате провокации со стороны милиции (см. Постановление Европейского Суда по делу «Тейшера де Кастро против Португалии», рр. 1463-1464, параграфы 35-36). Пункт 47. Если преступление было предположительно спровоцировано действиями тайных агентов, и ничего не предполагает, что оно было бы совершено и без какого-либо вмешательства, то эти действия уже не являются деятельностью тайного агента и представляют собой подстрекательство к совершению преступления. Подобное вмешательство и использование их результатов в уголовном процессе могут привести к тому, что будет непоправимо подорван принцип справедливого судебного разбирательства. Пункт 49. Европейский суд отметил, не было доказательств того, что у милиции были основания подозревать заявителя в распространении наркотиков. Простое заявление сотрудников милиции в суде о том, что они располагали информацией о причастности заявителя к распространению наркотиков не было проверено судом и не может приниматься во внимание. Вместе с тем в ходе судебного разбирательства в судебном заседании не нашло подтверждение показания упомянутых свидетелей - сотрудников наркоконтроля о причастности ветеринарного врача Шпака А. Н. к распространению и незаконному хранению в целях сбыта психотропного вещества – кетамина как ветеринарам, так и наркозависимым потребителям психотропного вещества – кетамина. Однако, несмотря на ходатайства адвокатов представить оперативным сотрудникам в суд доказательств, подтверждающих о наличии в УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области упомянутой оперативной информации в отношении Шпака, суд необоснованно отказал в этом совершенно обоснованном ходатайстве, что свидетельствует об реальном отсутствии данной оперативной информации, что якобы ветеринарный врач Шпак занимался сбытом психотропного вещества – кетамина. Не нашла также подтверждения версия указанных сотрудников УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, что якобы Шпак А. Н. по телефону договаривался с кем-либо о продаже психотропного вещества кетамина Кроме того, в суде были исследованы документы, свидетельствующие о том, что сотрудники наркоконтроля по судебному решению в соответствии с требованиями Федерального закона от 12.08.1995 года № 144- ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» несколько месяцев осуществляли в отношении Шпака А. Н. негласное оперативно-розыскное мероприятие – «прослушивание телефонных переговоров». В результате проведения данного мероприятия не установлено ни одного телефонного разговора о том, что Шпак договаривается с кем-либо о продаже кетамина, что подтверждает его не причастность к сбыту психотропных веществ. Помимо результатов прослушивания телефонных переговоров, подтвердивших показания Шпака, что он не занимается продажей психотропного вещества – кетамина кому-либо, другим неоспоримым доказательством того, что он не сбытчик психотропных веществ, является установленные в суде сведения , что в отношении Шпака было проведено предусмотренное упомянутым законом «Об оперативно-розыскной деятельности» оперативно-розыскное мероприятие- «оперативное внедрение», которое осуществлялось сотрудником наркоконтроля Махониным Д. А. на протяжении длительного времени. За этот период времени указанным полицейским по контролю за наркотиками также не было добыто доказательств причастности Шпака к незаконному обороту психотропного вещества – кетамина. Таким образом, в результате оперативного документирования деятельности ветеринара Шпака А. Н. не была установлена его причастность к участию в составе группы по незаконному хранению и сбыту психотропного вещества – кетамина, что, в свою очередь, свидетельствует о придуманной оперативными сотрудниками информации, что якобы Шпак член преступной группировки, занимающейся сбытом психотропного вещества – кетамина. Таким образом, в ходе судебного разбирательства достоверно установлено, что за указанный период оперативного сопровождения и контроля деятельности ветеринарного врача Шпака А. Н. посредством проведения в отношении него негласных оперативно-розыскных мероприятий –«оперативное внедрение» и «прослушивание телефонных переговоров» Шпак только дважды, в результате провокации со стороны сотрудников УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области непосредственного склонения его к совершению преступления оперативным сотрудника Махониным Д. А., Шпак дважды продал кетамин Махонину Д. А. как ветеринарному врачу из Перми только с одной целью – использования «ветеринарным врачом Махониным» указанное обезболивающее средство, которое широко используется в ветеринарии для введения инъекции домашним животным. Однако эти два факта продажи кетамина не являются преступлением, поскольку совершенны с использованием запрещенных законом «Об оперативно-розыскной деятельности» провокационных действий. Больше ни одного факта подготовки к сбыту кетамина или сбыт данного психотропного вещества в деятельности ветеринара Шпака А. Н. оперативными сотрудниками наркоконтроля не установлено, что подтверждает позицию Шпака о его полной непричастности к сбыту психотропного вещества кетамина. После того, как выяснилось, что сотрудники нарконтроля необоснованно проводили за счет налогоплательщиков ряд дорогостоящих оперативно-розыскных мероприятий в отношении Шпака А. Н., поскольку они получил отрицательный нулевой результат, то, чтобы оправдать свои незаконные действия в отношении Шпака, оперативный сотрудник УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской областиМахонин Д. А. с согласия своего руководства были осуществлены провокационные действия в отношении Шпака А. Н., направленные на то, чтобы склонить и убедить Шпака на продажу Махонину кетамина якобы для того, чтобы использовать в качестве обезболивающего средства перед хирургическими операциями на домашних животных. Однако такие провокационные действия со стороны правоохранительных органов запрещены ч. 8 ст. 5 Федерального закона от 12.08.1995 года № 144- ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». В результате провокация в отношении Шпака А. Н. была проведена сотрудником УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Махониным Д. А. дважды 28 июля и 13 октября 2010 года под видом осуществления оперативно-розыскного мероприятия – проверочная закупка. Следовательно, оперативными сотрудниками УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской областиприпроведении оперативно-розыскного мероприятия – «проверочная закупка» дважды нарушался Федеральный закон от 12.08.1995 года № 144- ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», где в ч. 8 ст. 5 указано, что запрещается органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, "подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация)". Вместе с тем нарушение любого федерального закона в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий влечет то, что все полученные после этого доказательства по уголовному делу являются на основании ч. 1 ст. 75 УПК РФ недопустимыми доказательствами, то есть имеющими юридической силы. Данный вывод о недопустимости доказательств, полученных в результате нарушения сотрудниками правоохранительных органов федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», подтверждается определением Конституционного Суда РФ от 2 марта2006 г. № 54-О по жалобе ООО «Аудиторская фирма «Аристалюкс» на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 7, 15 и 183 УПК РФ, в котором Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации перед другими федеральными законами не является безусловным, поскольку он может быть ограничен как установленной Конституцией Российской Федерации (статья 76, часть 3) иерархией федеральных конституционных законов и обычных федеральных законов (к числу последних относится и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации), так и правилами о том, что в случае коллизии между различными законами равной юридической силы приоритетными признаются последующий закон и закон, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений. Таким образом, положения статьи 7 УПК Российской Федерации - по их конституционно-правовому смыслу, не исключают необходимость обеспечения в ходе производства следственных действий по уголовному делу гарантий прав и свобод участников этих действий, закрепленных не в уголовно-процессуальном, а в ином законе. Соответственно, отсутствуют основания и для признания положений статей 7,75 и 183 УПК Российской Федерации противоречащими Конституции Российской Федерации в связи с тем, что они относят к числу недопустимых лишь доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не исключает необходимость соблюдения судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем при производстве по уголовному делу предписаний иных законов, не противоречащих данному Кодексу, в том числе касающихся доказательств. Следовательно, несоблюдение таких предписаний, подлежащих применению при выявлении, собирании и закреплении доказательств, также влечет в соответствующих случаях признание доказательств недопустимыми, не имеющими юридической силы и не подлежащими использованию при разрешении уголовного дела. В этой связи считаю ошибочным вывод суда о том, что судом не найдены оснований к тому, что в отношении Шпака А. Н. не совершены какие-либо нарушения действующего законодательства. В действительности именно в ходе судебного заседания установлено, что Шпак А. Н. не сбывал кетамин потребителям психотропных веществ, он только два раза в результате провокации сотрудников наркоконтроля продал кетамин исполнителю провокации – оперуполномоченному УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Махонину Д. А., непосредственно склонившему Шпака к сбыту кетамина в особо крупном размере как ветеринарному врачу для инъекции перед хирургическими операциями домашних животных. Вместе с тем этот оперативный работник знал, что совершает провокацию и нарушает закон «Об оперативно-розыскной деятельности», однако рассчитывал на то, что прокуратура и суд прикроют его провокационные действия, что в действительности и произошло по данному уголовному делу. Провокация - это "предательское поведение, подстрекательство кого-либо к таким действиям, которые могут повлечь за собой тяжкие для него последствия" (см.: Ожегов Н.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997. С. 607). Суть провокации состоит в том, что провокатор сам возбуждает у другого лица намерение совершить преступление с целью последующего изобличения этого лица либо его шантажа, создания зависимого положения. Как известно 15 марта 2006 г. вступило в силу Постановление Европейского Суда по правам человека (далее - Европейский Суд) по делу "Ваньян против Российской Федерации". В указанном Постановлении Европейского Суда среди прочего констатируется нарушение властями Российской Федерации права Г.А. Ваньяна на справедливое судебное разбирательство его дела, а именно - п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в связи с тем что заявитель был осужден за преступление, совершение которого "спровоцировано" сотрудниками органов внутренних дел в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" .В Постановлении Европейского Суда говорится, что проверочная закупка является оперативно-розыскным мероприятием, требующим такой организации проведения, чтобы не создавалась ситуация склонения к совершению преступления. В этой связи принятое Пленумом Верховного Суда Российской Федерации 15 июня 2006 г. Постановление N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" обозначило условия недопущения провокации при проведении проверочной закупки наркотических средств и психотропных веществ в ходе осуществления оперативно-розыскной деятельности.Так, п. 14 названного Постановления оговорено, что результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств или психотропных веществ, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния. Это уточнение имеет принципиальное значение, так как позволяет отграничивать правомерные действия, осуществляемые в рамках оперативно-розыскных мероприятий - проверочной закупки и оперативного эксперимента, от провокации. Однако суд при постановлении обвинительного приговора Шпаку А. Н. проигнорировал требования указанного решения Европейского Суда и не принял во внимание разъяснения постановления Пленумом Верховного Суда Российской Федерации 15 июня 2006 г. Постановление N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" относительно недопустимости провокации при проведении оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками правоохранительных органов. В результате суд в приговоренезаконно сослался как на доказательство виновности Шпака А. Н. в совершении двух преступлений – покушение на сбыт психотропного вещества кетамина к особо крупном размере, на результаты незаконно проведенного с элементами провокации в отношении Шпака А. Н. оперативно-розыскного мероприятия – «проверочная закупка». Суд в приговоре относительно совершения Шпаком А. Н. двух преступлений, предусмотренных ст. ст. 30 ч. 3 ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ и по ст. 228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ № 87 – ФЗ от 19.05.2010 года) – покушение на незаконный сбыт психотропных веществ в особо крупном размере, кроме показаний самого подсудимого Шпака А. Н., сослася на другие доказательства: показания ряда свидетелей, в том числе сотрудника УФСКНРоссии по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Махонина Д. А., сотрудника УФСКНРоссии по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Прислегина В. В., - сотрудника УФСКНРоссии по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Владимирова И. А.., понятого Годовникова Е. С., понятого Шакина А. О., понятого Яковлева А. А., понятого Якупова Э. А., два постановления о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности и о рассекречивании сведений, два постановления об «оперативном внедрении» и «проверочная закупка», заключение химической экспертизыи другие доказательства. Анализируя указанные в приговоре суда доказательства, считаю, что эти доказательства подтверждают только два факта продажи осужденным Шпаком А. Н. психотропного вещества представившемуся ветеринарным врачом оперативному сотруднику наркоконтроля Махонину Д. А., который инициировал провокацию в отношении Шпака. Однако эти два случая продажи кетамина не оспариваются Шпаком и его защитниками и не вызывают сомнений в своей достоверности. В частности, это подтверждается показаниями самого осужденного Шпака, показаниями допрошенных свидетелей - сотрудников УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и понятых, а также заключением экспертиз, согласно которых вещество, полученное Махониным от Шпака флаконы с жидкостью, содержат в себе психотропное вещество – кетамин. Однако все изложенные в приговоре доказательства с убедительностью подтверждают лишь факт передачи осужденным Шпаком кетамина Махонину. Однако это подтверждает и сам осужденный Шпак. Вместе с тем при решении вопроса о виновности Шпака и возможности привлечения его к уголовной ответственности суд обязан был исходить из требований уголовно-процессуального закона, что результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у виновного лица умысла на незаконный сбыт психотропных веществ, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений. Данное уточнение имеет принципиальное значение, так как позволяет ограничивать правомерные действия, осуществляемые в рамках конкретного оперативно-розыскного мероприятия – проверочной закупки, от провокации. Последняя имеет место в том случае, если умысел на совершение преступления – сбыт наркотика у конкретного лица - отсутствовал и в дальнейшем сформировался исключительно в результате действий сотрудников оперативных подразделений, то есть когда имело место склонение к совершению преступления лица, не обнаружившего преступных намерений. По рассматриваемому в суде уголовному делу собрано достаточное количество доказательств, что Шпак не занимался сбытом кетамина кому-либо, он только дважды в результате совершенное в отношении его провокации продал кетамин якобы ветеринару из Перми Махонину для применения данного обезболивающего ветеринарного средства для лечения домашний животных и у него при этом отсутствовал умысел на совершение сбыта кетамина в каких-либо других целях. Более того, у него умысел был направлен на продажу кетамина «ветеринару», оказавшемуся оперативным сотрудником наркоконтроля и этот умысел сформировался только в результате реальных провокационных действий оперуполномоченного УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Махонина. Однако это обстоятельство суд при оценке доказательств по ошибке не принял во внимание. Согласно требований Федерального закона от 12.08.1995 года № 144- ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» оперативно-розыскное мероприятие «проверочная закупка» правомерна, когда субъект сам, без какой-либо инициативы со стороны лиц, пытающихся его уличить, начинает предварительную преступную деятельность, в которой его обоснованно подозревают и которую путём проведения оперативно-розыскных мероприятий стремятся пресечь и этим же образом выявить преступника, пресечь подготавливаемое либо раскрыть уже совершившееся или совершаемое преступление. Проведение оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» должно быть продиктовано стремлением поставить под контроль, под непосредственное наблюдение правоохранительных органов уже начавшиеся процессы, связанные с посягательством на объект уголовно-правовой охраны, и в конечном итоге прервать их развитие. Данное оперативно-розыскное мероприятие должно производиться на основании информации, носящей отнюдь не предположительный характер. В данном случае вообще не удалось установить в суде, была или не была оперативная информация у оперативных сотрудников УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области фактах сбыта кетамина ветеринаров Шпаком. Однако в судебном заседании достоверно установлено, что кроме двух случаев провокации, более ни разу никому не предлагал и не продавал психотропное вещество кетамин. Решение о проведении проверочной закупки в соответствии с законом «Об оперативно-розыскной деятельности» должно приниматься не только и исключительно, как в данном случае, на основании якобы полученной оперативной информации неустановленными сотрудниками УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, поскольку в таком случае при таких обстоятельствах можно зарегистрировать недобросовестному оперативному работнику оперативную информацию взятую образно говор «с потолка». Должны быть проведены другие проверочные действия с целью получения сведений о том, что в данном случае ветеринар Шпак ранее сбывал и продолжает сбывать кетамин потребителям психотропных веществ. Однако таких сведений в судебном заседании не установлено, что подтверждает позицию стороны защиты о непричастности Шпака к торговле применяемого в ветеринарной практике обезболивающего средства – кетамина, являющегося психотропным веществом. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» достаточно определённо исключает провокацию в работе оперативных подразделений. Оперативно-розыскная деятельность основывается на принципах законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина (ст. 3). Задачами оперативно-розыскной деятельности является: «выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших…» (ст. 2). Такой задачи, как искусственное создание преступления, с целью его последующего выявления, указанным Федеральным Законом не предусмотрено. Решению задач ОРД служит и проведение проверочной закупки. Однако в соответствии с п. 2 ст. 7 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются ставшие известными органам, осуществляющим ОРД, сведения о «признаках подготавливаемого, совершаемого или совершённого противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших…». Как следует из представленных суду доказательств, никаких сведений о том, что ветеринарный врач Шпак А. Н. готовится к сбыту психотропного вещества кетамина, предлагал данное вещество оперативному сотруднику Махонину у правоохранительного органа не было. Тем не менее, в нарушение Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» было принято решение о проведении в отношении Шпака А. Н. оперативно-розыскного мероприятия – проверочная закупка. Таким образом, оперативно-розыскное мероприятие, проведённое в отношении осужденного Шпака А. Н., коренным образом противоречило задачам оперативно-розыскной деятельности, и, следовательно, должно считаться не оперативно-розыскным мероприятием, а провокацией, облечённой в форму оперативно-розыскного мероприятия с целью придания ей видимости легитимности. Считаю, что провокация со стороны государственных органов, отвечающих за борьбу с преступностью, не должна быть допустима в принципе. Если допустить возможность провокации для выявления лиц, причастных к незаконному обороту психотропных веществ, то следует допустить и возможность использования подобных методов в борьбе с другими видами преступлений. Например, использовать её для выявления лиц, «склонных» совершить государственную измену, сексуальные преступления, хищения чужого имущества, убийства по найму и прочее, подстрекая их к этим действиям. Для этого достаточно всего лишь воспользоваться нравственной нестойкостью данных лиц, которые никогда не решаться совершить преступления по своей инициативе, если их к этому не подталкивать, не склонять, не уговаривать и не соблазнять. Подобные методы в борьбе с преступностью недопустимы. В этой связи убеждён, что современные технические средства, имеющиеся на вооружении оперативных подразделений, при умелом их использовании (с соблюдением установленных законом порядка) позволяют без всякой провокации выявлять лиц, причастных к незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ, в том числе незаконно их сбывающих. В данном же деле в процессе проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудники правоохранительного органа использовали технические средства –прослушивание телефонных переговоров, было достоверно установлено о полной непричастности Шпака к подготовке к сбыту или непосредственному сбыту психотропного вещества кетамина. Таким образом, никаких доказательств причастности ветеринарного врача Шпака к сбыту кетамина не было получено, что подтверждает позицию защиты, что он не является сбытчиком психотропных веществ, что с убедительностью подтвердило факт об отсутствии у него инициативы на сбыт психотропных веществ, совершение им каких-либо подготовительных для этого действий - до поступления ему соответствующей просьбы оперативного сотрудника наркоконтроля Махонина Д. А. Представленные же суду доказательства ни в коей мере не подтверждают, что Шпак А. Н. до проведения в отношении него проверочной закупки имел намерения заниматься сбытом психотропного вещества - кетамина как Махонину Д. А., так и любому другому лицу, предпринимал для этого какие-то конкретные действия. Как пояснил сам Шпак, сбытом психотропного вещества - кетамина он никогда не занимался, использовал кетамин для инъекции домашним животным в качестве обезболивающего средства, в чем признает свою вину. Он не мог отказать знакомому ветеринару из Перми в просьбе приобрести для него в целях лечения животных как обезболивающего средства перед хирургическим операциями на животных кетамин. Показания осужденного в этой части стороной обвинения ничем не опровергнуты, и суд не имел оснований для недоверия его показаниям. Однако суд проигнорировал данное обстоятельство. В связи с этим суд с учетом собранных и исследованных в судебном заседании доказательств должен был прийти к выводу, что продажа Шпаком А. Н. психотропных веществ 28 июля и 13 октября 2012 года произошла исключительно и благодаря решению оперативного подразделения УФСКН по Санкт-Петербургу и Ленинградской областии исполнителя провокации в лице оперативного сотрудника Махонина, провести в отношении Шпака с элементами провокации оперативно-розыскных мероприятий – «оперативное внедрение» и «проверочная закупка», последующего предложения ему в рамках данных оперативно-розыскных мероприятий совершить незаконное деяние. Никаких доказательств обратного суду стороной обвинения не представлено. В частности, нет доказательств того, что у Шпака имелся умысел на незаконный сбыт психотропных веществ оперативному сотруднику Махонину, либо любому другому лицу, что данный умысел сформировался у него независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений. Также стороной обвинения суду не было представлено никаких доказательств того, что ещё до начала проведения в отношении Шпака оперативно-розыскных мероприятий он осуществил какие-нибудь подготовительные действия, направленные на сбыт другому лицу психотропного вещества – кетамина. Таким образом, невозможно утверждать о том, что у ветеринара Шпака имелся умысел на совершение действий по сбыту психотропного вещества и до сделанного ему предложения оперуполномоченным УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Махониным Д. А., , что данный умысел сформировался у него самостоятельно, а не исключительно в результате действий сотрудников оперативных подразделений. Считаю, что суд должен был прийти к единственно возможному выводу по уголовному делу, что без решения о проведении оперативно-розыскных мероприятий и без самого оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» ветеринарный врач Шпак А. Н. не совершил бы деяние, ставшее предметом разбирательства по настоящему уголовному делу. При данных обстоятельствах судом должно быть принято решение о том, в данном уголовном деле имело место склонение Шпака к совершению преступления лица, не обнаружившего до того каких-либо преступных намерений. Однако этого судом по ошибке не было сделано. Вместе с тем в ходе судебного разбирательства получены неопровержимые доказательства того, что оперативные сотрудники наркоконтроля допустили в отношении ветеринара Шпака провоцирующие действия, подтолкнув его к совершению уголовно-наказуемых действий. Все доказательства, представленные стороной обвинения и защиты суду, подтверждают наличия в отношении Шпака провокации со стороны сотрудников наркоконтроля. Все сомнения в том, что вмешательство со стороны оперативных сотрудников подтолкнуло Шпак А. Н. к совершению данных действий, суд, руководствуясь принципом презумпции невиновности (ч. 3 ст. 14 УПК РФ), должен был при постановлении приговора толковать в его пользу, пока не доказано обратное. Спровоцировав осужденного Шпак А. Н. на совершение уголовно-наказуемого деяния, а затем подвергнув его уголовному преследованию за это деяние, сотрудники УФСКН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области нарушили права Шпака А. Н. как гражданина, гарантированные Конституцией РФ и Конвенцией «О защите прав человека и основных свобод» от 14 ноября 1950 года (в редакции от 01 сентября 1998 года), ратифицированной Федеральным Законом РФ № 54-ФЗ от 30 марта 1998 года. В соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции РФ и п. 3 ст. 1 Уголовно-Процессуального Кодекса РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, в том числе, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора.Конвенция о защите прав человека и основных свобод является одним из основополагающих международных договоров.Пункт 1 статьи 6 указанной Конвенции, ратифицированный Российской Федерацией без каких либо оговорок, устанавливает, что «каждый … при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона». Совершив незаконное уголовное преследование Шпака за преступление, совершённое в результате провокации со стороны правоохранительных органов, было нарушено право Шпака как гражданина на «справедливое судебное разбирательство». Возможность и необходимость использования толкования Конвенции, данного Европейским судом, вытекает из статьи 1 Федерального Закона от 30. 03. 1998 г. № 54-ФЗ: "Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней." Таким образом, в соответствии с данным законом, правовые позиции, выработанные Европейским Судом по делам с участием Российской Федерации, являются обязательными для Российской Федерации, в том числе, и для её судебных органов. Свою позицию по данному вопросу Европейский Суд по правам человека отразил в Постановлении от 15. 12. 2005 года по делу «Ваньян против Российской Федерации». Как указано Европейским судом, осуждение за преступление, совершённое в результате провокации со стороны милиции, нарушает пункт 1 статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, при этом при разрешении вопроса о справедливости судебного разбирательства необходимо отвечать и на вопрос о справедливости способа получения доказательств. Требования справедливого судебного разбирательства по уголовным делам, содержащиеся в статье 6 Конвенции, по мнению Европейского Суда, ведут к тому, что публичные интересы в сфере борьбы с оборотом наркотических средств не могут служить основанием для использования доказательств, полученных в результате провокации со стороны милиции. Если преступление было спровоцировано действиями тайного агента, и ничто не предполагает, что оно было бы совершено и без какого-либо вмешательства, то эти действия агента уже представляют собой подстрекательство к совершению преступления. Подобные действия сотрудников правоохранительных органов и использование их результатов в уголовном процессе приводят к тому, что непоправимо подрывается принцип справедливости судебного разбирательства. Всё уголовное преследование является в таком случае логическим продолжением провокации, поскольку, не будь провокации, не было бы и самого деяния и, следовательно, не было бы и уголовного преследования. Ситуация, когда лицо подталкивается представителями государства, призванными не допускать совершение преступлений, к совершению преступления, а потом привлекается к уголовной ответственности за это, ни в коей мере не соответствует справедливому судебному разбирательству. Более того, подобные меры «борьбы с преступностью» входят в противоречие с п. 1 ст.1 Конституции РФ, провозглашающей, что «Российская Федерация – есть демократическое правовое государство». Правовое государство не может осуществлять борьбу с преступностью путём провокационного подстрекательства со стороны государственных служащих нравственно нестойких людей. Борьба с преступностью по определению не должна увеличивать количество совершаемых преступлений. Таким образом, считаю, что, поскольку деяние – два факта покушения на сбыт психотропного вещества – кетамина в особо крупном размере, было совершено ветеринаром Шпаком А. Н. в результате провокации со стороны сотрудников наркоконтроля, то дальнейшее уголовное преследование в отношении его нарушает предусмотренное пунктом 1 статьи 6 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» право гражданина на справедливое разбирательство дела судом. То есть уголовное преследование Шпака А. Н. за совершение двух преступлений, предусмотренныхст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ - покушение на незаконный сбыт психотропных веществ в особо крупном размере, затем обвинительный приговор суда, являются незаконными. Однако суд при вынесении приговора Шпаку не принял во внимание тот факт, что доказательства, полученные в результате незаконного уголовного преследования и, как следствие, незаконного привлечения к уголовной ответственности, являются недопустимыми и, в результате, постановил ы отношении Шпака незаконный и необоснованный обвинительный приговор.Между тем необходимость признания судом всех доказательств по данному делу недопустимыми следует и из требований ст. 75 УПК РФ, согласно которым недопустимыми являются доказательства, полученные с нарушениями требований Кодекса. В соответствии с пунктом 4 статьи 15 Конституции РФ и пунктом 3 статьи 1 УПК РФ международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации и имеют приоритет над Уголовно-Процессуальным Кодексом. В связи с этим следует вывод о том, что нарушение пункта 1 статьи 6 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» в каждом случае с безусловностью должно влечь за собой признание всех доказательств, полученных в результате такого уголовного преследования, недопустимыми. Только при данном подходе нарушение указанного права на справедливое судебное разбирательство не станет непоправимым. Признание же судом ветеринара Шпака А. Н. виновным за совершение покушения на сбыт психотропных веществ в особо крупном размере, совершённое в результате провокации со стороны сотрудников УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, вступило в противоречие с положением п.1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В связи с чем обвинительный приговор в данном деле не может и не должен считаться законным, поскольку нарушит международный договор Российской Федерации, являющийся составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство и имеющего приоритет над внутренним законодательством, в том числе, Уголовно-Процессуальным Кодексом Российской Федерации. Таким образом, суд установил, что два преступления по ст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ, ставшие предметом исследования настоящего судебного разбирательства, совершено в результате провокации со стороны сотрудников УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Исходя из толкования Европейского Суда п. 1 ст. 6 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод», носящего общеобязательный характер, уголовное преследование в таком случае нарушает Конвенцию, а именно право на справедливое судебное разбирательство, все доказательства, полученные при расследовании данного уголовного дела, изначально возбуждённого исключительно на основании материалов, полученных с помощью провокации со стороны сотрудников наркоконтроля в отношении Шпака А. Н., необходимо было бы признать суду недопустимыми. В соответствии с п. 1 ст. 75 УПК РФ, недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу. Кроме того, считаю, что совершение уголовно-наказуемого деяния в условиях провокации со стороны сотрудников УФСКН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области позволяет сделать вывод об отсутствии вины ветеринарного врача Шпака А. Н. в совершении двух инкриминируемых ему преступлений, предусмотренных ст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ - покушение на незаконный сбыт психотропных веществ в особо крупном размере. Поэтому обвинительный приговор суда в отношении Шпака А. Н. являются незаконными. В пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2010 N 31) указано: «В тех случаях, когда лицо в целях лечения животных использует незаконно приобретенное наркотическое средство или психотропное вещество (например, кетамин, кетамина гидрохлорид), в его действиях отсутствуют признаки преступления, влекущего уголовную ответственность за незаконный сбыт этих средств или веществ». В данном случае ветеринарный врач Шпак А. Н. продал дважды кетамин как он осознавал ветеринарному врачу для лечения животных и умысел у него был направлен при продаже кетамина на то, что «ветеринар Махонин Д. А.» будет использовать этот препарат для лечения животных. Подтверждением является просьба Махонина продать кетамин для использования в ветеринарной практике. В связи с чем и по этому основанию в действиях ветеринара Шпака А. Н. отсутствует состав преступления за покушение на незаконных сбыт психотропных веществ в особо крупном размере. Вместе с тем согласно разъяснений указанного постановления Пленума Верховного Суда в любом случае ветеринарные врачи при указанных обстоятельствах не освобождаются от уголовной ответственности за незаконное приобретение, хранение, перевозку без цели сбыта психотропных веществ в крупном и особо крупном размере. В этой связи Шпак А. Н. полностью признал себя виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, то есть незаконном хранении психотропного вещества в крупном размере без цели сбыта. В данной части приговор суда не подлежит изменению. НАРУШЕНИЕ СУДОМ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА В ходе судебного разбирательства стороной защиты было заявлено ходатайство об исследовании в судебном заседании шести флаконов с жидкостью, добровольно выданных свидетелем Махониным Д. А. и одного флакона с жидкостью, изъятого у Шпака А. Н. 13 октября 2010 года. Данное ходатайство основано на ч. 1 ст. 284 УПК РФ, чтоосмотр вещественных доказательств проводится в момент судебного следствия по ходатайству сторон. Из смысла и содержания ч. 1 ст. 284 УПК РФ следует, что суд не вправе отказать сторонам судебного разбирательства в ходатайстве об осмотре признанных по уголовному делу вещественных доказательств, в данном случае это шесть флаконов с жидкостью, добровольно выданных свидетелем Махониным Д. А. и один флакон с жидкостью, изъятый у Шпака. По этому поводу в п. 2.1. определения Конституционного Суда РФ от 12 июля 2005 г. № 336-О об отказе в принятии жалобы Бровченко С. В. на нарушение его конституционных прав статьями 377 и 388 УПК РФ записано, что уголовно-процессуальный закон (часть третья статьи 15, часть вторая статьи 159,статья 274 УПК Российской Федерации) исключает возможность произвольного отказа как в получении доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты, так и в приобщении к материалам уголовного дела и исследовании представленных ею доказательств. По смыслу содержащихся в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации нормативных предписаний в их взаимосвязи с положениями статей 45,46 (часть 1), 50 (часть 2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, такой отказ возможен лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу, по которому ведется расследование, и не способно подтверждать наличие или отсутствие события преступления, виновность или невиновность лица в его совершении, иные обстоятельства, подлежащие установлению при производстве по уголовному делу, когда доказательство, как не соответствующее требованиям закона, является недопустимым либо когда обстоятельства, которые призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлены на основе достаточной совокупности других доказательств, в связи с чем исследование еще одного доказательства с позиций принципа разумности является избыточным. Принимаемое при этом решение во всяком случае должно быть обосновано ссылками на конкретные доводы, подтверждающие неприемлемость доказательства, об истребовании и исследовании которого ходатайствует сторона защиты. Выраженная в названном Определении Конституционного Суда Российской Федерации правовая позиция распространяется и на порядок исследования доказательств в суде кассационной инстанции, поскольку в силу части четвертой статьи 377 УПК Российской Федерации при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке суд вправе по ходатайству стороны непосредственно исследовать доказательства в соответствии с требованиями главы 37 этого Кодекса (определяющей порядок исследования доказательств в суде первой инстанции). Между тем отказ суда предоставить в ходе судебного следствия стороне защиты для осмотра названные вещественные доказательства является существенным нарушением прав Шпака А. Н. и его защитников. Не исключено, что отказ удовлетворить данное ходатайство объясняется отсутствием при деле являющихся вещественными доказательствами указанных флаконов с жидкостью. На основании изложенного и руководствуясь пунктом 4 статьи 15 Конституции РФ, пункта 1 статьи 6 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 14 ноября 1950 года (в редакции от 01 сентября 1998 года), ратифицированной Федеральным Законом РФ № 54-ФЗ от 30 марта 1998 года, п. 2 ч. 1 ст. 378 УПК РФ, приговор Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 01 марта 2012 года, которым Шпак Александр Николаевич признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ; ст. ст. 30 ч. 3 ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ и по ст. 228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ № 87 – ФЗ от 19.05.2010 года), и назначено ему наказание: по ст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ (по преступлению от 28.07.2010 года) в виде лишения свободы сроком восемь лет со штрафом в размере 30. 000 рублей с лишением права заниматься ветеринарной деятельностью сроком на 8 лет; ст. ст. 30 ч. 3 ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ и по ст. 228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ № 87 – ФЗ от 19.05.2010 года) (по преступлению от 13.10.2010 года) в виде лишения свободы сроком восемь лет со штрафом в размере 30. 000 рублей с лишением права заниматься ветеринарной деятельностью сроком на 8 лет; по ст. 228 ч. 1 УК РФ в виде лишения свободы на один год шесть месяцев, в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы, окончательно определено Шпаку А. Н. наказание в виде лишения свободы сроком на восемь лет шесть месяцев с отбыванием с исправительной колонии строго режима, со штрафом в размере 40 000 рублей в доход государства, с лишением права заниматься ветеринарной деятельностью сроком на десять лет, в части осуждения его по двум преступлениям, предусмотренным ст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. «г»; ст. ст. 30 ч. 3 ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФприговор суда отменить и его уголовное преследование прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления и, исключить из приговора назначенное по приговору суда наказание за совершение указанных преступлений. С учетом того, что Шпаком А. Н. впервые совершено преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 УК РФ -незаконное хранение психотропных веществ без цели сбыта в крупном размере, ранее он не судимый, свою вину в совершении данного преступления признал полностью, в соденном раскаялся и заверил. Что более не будет совершать подобных преступлений, положительно характеризуется по месту работы, учебы и жительства, с учетом ходатайств общественности, прошу определить Шпаку наказание за совершение преступления по ч. 1 ст. 228 УК РФ, не связанное с лишением свободы.Адвокат Е. А. Черноусов02 апреля 2012 годаПРОСИМ– приговор Выборгского районного суда города Санкт-Петербурга от 01 марта 2012 года ОТМЕНИТЬ.– уголовное дело и уголовное преследование ШПАКА Александра Николаевича по обвинению в совершении двух преступлений, предусмотренных статьей 30 частью 3, статьей 228.1 частью 3 пунктом «г» Уголовного кодекса Российской Федерации и одного преступления, предусмотренного статьей 228 частью 1 Уголовного кодекса Российской Федерации ПРЕКРАТИТЬ.– ШПАКА Александра Николаевича из-под стражи ОСВОБОДИТЬ.– признать за ШПАКОМ Александром Николаевичем право на реабилитацию.Подробности в нашей группе в контакте:http://vk.com/club36302651